В коллекции Эрмитажа – более трех тысяч старинных часов и музыкальных механизмов. Это одно из крупнейших собраний мира. За тем, чтобы экспонаты находились в рабочем состоянии, следят сотрудники специальной лаборатории, куда посторонним вход запрещен. Но для нашей съемочной группы сделали исключение. Репортаж — Юлии Струковой.
Музыкальная шкатулка, Швейцария, XIX век. Конструкция редкая – усложнена барабаном.
Лаборатория научной реставрации часов и музыкальных механизмов – единственная в России и одна из немногих в мире. Здесь оживляют мертвые предметы. У каждого из них – свой секрет и своя история.
Это механический глобус – его часовой механизм движет небесную сферу. Таких, сделанных в Аугсбурге в конце XVI века, всего шесть. Этот экземпляр предназначался для Ивана Грозного.
«Солнце всегда считалось символом правителя, а Луна – символом толпы, народа. То есть, когда народ закрывает собой правителя, лучше ему быть в надежном месте. Штатный звездочет прятал его на то время в монастырь, а на трон сажали дублера», — подчеркнул заведующий Лабораторией научной реставрации часов и музыкальных механизмов Государственного Эрмитажа Михаил Гурьев.
Иван Грозный умер раньше, не увидел подарка. Глобус перешел наследникам и в итоге оказался у Петра Великого, который везде возил его с собой. Позже механизм оказался в Эрмитаже.
Реставратор должен обладать терпением, острым зрением, чтоб видеть мелкие детали и пространственным воображением – заранее понимать, как должен работать тот или иной механизм.
Идет работа на станках – токарном, фрезерном. Здесь могут восстановить почти любую утраченную или поврежденную деталь. Механизм максимально приближают к авторскому.
«Я здесь почти два года, меня привел дикий интерес к шестеренкам. Это движется, и это движение зависит только от меня, я могу задать скорость, темп, могу это отрегулировать», — рассказала художник-реставратор Александра Голод.
В лаборатории лишь десять сотрудников. Только некоторые – часовщики. Алексей – выпускник Санкт-Петербургской консерватории по классу трубы. 10 лет назад пришел в лабораторию волонтером и остался. Мы застали его за работой над французскими каминными часами. Перед починкой и сборкой механизм надо разобрать, промыть, высушить.
А Николай Зинатуллин – из потомственных, здесь работает его отец. Николай разбирается, как устроены дрожки конца XVIII века. Это подарок государю от крепостного Егора Григорьева с музыкальным механизмом, верстомером, масляными миниатюрами. Уральский крестьянин – «дрожек делатель и малеватель» — вот он на портрете — создавал их 16 лет, чтоб получить свободу.
«Сделал дрожки, даровал царю, получил свободу для себя и своей семьи и на следующий год умер», — рассказал Зинатуллин.
Покой и размеренное тиканье, время кажется возвратным, здесь его как будто можно удержать в руках. И только бой часов прерывает бесконечность.