«Ольга Синицына: реставрация — всеобъемлющая наука». Интервью председателя РАР журналу «Твоя история» (№ 8, 2013)

yourstoryinhistory.com

Российская ассоциация реставраторов была основана в 2004 году в Санкт-Петербурге. Она объединила организации, занимающиеся реставрацией, и художников со всей России. Об особенностях русской школы реставрации и о будущем профессии мы поговорили с председателем Ассоциации Ольгой Синицыной.

«Жизнь продиктовала освоение нового вида деятельности — реставрации»

ТИ: Что отличает русскую школу реставрации? И в чем заключаются особенности сохранения культурного наследия?

Ольга Синицына: Если говорить о российской школе реставрации, точнее, о русской школе реставрации, то, конечно, стоит отметить ленинградскую школу, одну из ведущих в нашей стране. Она начала свое формирование в послевоенное время, когда необходимо было восстанавливать все парадное убранство и фасады наших дворцов и зданий. Надо сказать, что школа эта формировалась стихийным образом, именно реставраторов в то время не учили ни в каких учебных заведениях: были художники, резчики, скульпторы. Жизнь продиктовала освоение нового вида деятельности — реставрации. Именно в это время было создано проектно-строительное объединение «Реставратор», которое просуществовало до начала 90-х. Конечно, для всей страны большое упущение, что такого единого центра науки и прикладной работы больше не существует.

Если говорить об особенностях именно российской школы, которых больше в мире нет — это наши памятники зодчества, деревянной архитектуры и особенности их реставрации. Например, Кижи, уникальный объект, в том числе и для мировой культуры. Там используются совершенно уникальные технологии, реставрация проходит, в том числе, и под эгидой ЮНЕСКО. Конечно, восстановлением занимаются российские специалисты, но привлекают и международных экспертов.

«Если говорить о европейском опыте, то понятия «реставратор» там не существует, есть термин «консерватор»»

ТИ: Что, по Вашему мнению, самое сложное для реставратора любого направления?

Ольга Синицына: Реставрация — это всеобъемлющая наука. И, наверное, самое сложное — это сочетание компетенций сразу нескольких профессий. Здесь всегда есть процесс исследования, поиска и новых открытий. Если говорить о европейском опыте, то понятия «реставратор» там не существует, есть термин «консерватор». Консерватор — это человек, который умеет выполнять исследовательские работы по памятнику, составлять методику реставрации, самостоятельно своими руками реставрировать, быть руководителем реставрационного коллектива, составлять отчетную научно-проектную документацию, быть в курсе нормативно-правовых документов в области реставрации. У нас же не очень много людей, которые способны провести весь комплекс работ.

«Логика такая: памятник был создан много лет назад, по тем, старым технологиям, и, чтобы его сохранить, нужно использовать те же самые материалы и техники, которые были тогда, когда он исполнялся»

ТИ: Что такое «новые технологии в реставрации» и как они применяются?

Ольга Синицына: Реставрационное сообщество России, особенно музейные реставраторы, не всегда с радостью воспринимают изменения. Существует мнение, что реставрация — это такой уникальный ручной труд, в котором новые технологии недопустимы. Логика такая: памятник был создан много лет назад, по тем, старым технологиям, и, чтобы его сохранить, нужно использовать те же самые материалы и техники, которые были тогда, когда он исполнялся. Но технологии всё же есть, и они применяются.

В части реставрации каменной и гипсовой скульптуры в Санкт-Петербурге не так давно существует метод лазерной очистки от чёрных корковых наслоений. Этот метод работы может использоваться как альтернатива традиционным методам — он более щадящий, более быстрый и в качестве ухода за городской скульптурой используется довольно активно. Ещё одно новшество — лазерное 3D-сканирование. Очень полезная технология, которая позволяет просканировать памятник и получить более точные обмерные данные, увидеть мельчайшие детали, скрытые от глаза архитектора.

ТИ: Российская ассоциация реставраторов была основана в Санкт-Петербурге, и главный офис Ассоциации находится именно здесь. С чем это связано?

Ольга Синицына: Это, конечно, связано со статусом города-музея, культурной столицы России, одного из самых посещаемых туристами городов. Кроме того, мы уже говорили о том, что в Петербурге есть исторически сложившаяся школа реставрации, накопившая огромный опыт работы на самых разных памятниках, вплоть до древней археологии. Для Санкт-Петербурга подобная тема не является чуждой.

«Суммы исчисляются десятками миллионов рублей. Привлечение частных инвестиций в России пока не распространено»

ТИ: Финансирование и контроль за реставрационной деятельностью — это прерогатива государства или есть частные инициативы в этой сфере? Что Вы можете сказать о зарубежном опыте?

Ольга Синицына: С точки зрения российского законодательства — да, это прерогатива государства. Ведь дело в том, что реставрационная деятельность — очень затратное дело. Суммы исчисляются десятками миллионов рублей. Привлечение частных инвестиций в России пока не распространено. Но сейчас активно обсуждается вопрос развития системы государственно-частного партнерства, соответствующий проект закона находится на чтениях в Государственной думе.

Для мировой практики подобный опыт довольно характерен. Можно вспомнить Италию, многочисленные реставрации в музеях Флоренции. В России тоже есть довольно успешные примеры привлечения внебюджетных средств на реставрацию объектов. Восстановление Никольского Морского собора в Кронштадте проходило при поддержке Международного благотворительного фонда «Кронштадтский Морской собор во имя Святителя Николая Чудотворца». А восстановление храма Феодоровской иконы Божией Матери поддерживал благотворительный проект «Соберем храм», где каждый желающий мог принять участие, оплатив изготовление конкретного элемента храмового убранства (иконы или иного предмета утвари или мебели, даже кирпича). В рамках реставрации Нового Иерусалима создан Благотворительный Фонд по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря.

Тенденция такова, что крупные работы проводятся на деньги государства, а частные вливания используются для восстановления убранства, элементов декора.

«С одной стороны, можно вспомнить масштабные работы по восстановлению зданий, пострадавших во время войны, а с другой — массовое разрушение или переоборудование объектов, особенно храмовой архитектуры, в период «воинствующего атеизма»»

ТИ: Бытует мнение, что сохранение памятников архитектуры и их реставрация в советское время не были приоритетным направлением. Так ли это? Что изменилось сейчас? Пришло ли время «собирать камни» и насколько успешно это получается?

Ольга Синицына: Мнение довольно противоречивое. С одной стороны, можно вспомнить масштабные работы по восстановлению зданий, пострадавших во время войны, а с другой — массовое разрушение или переоборудование объектов, особенно храмовой архитектуры, в период «воинствующего атеизма».

На самом деле, в советский период было издано множество нормативно-правовых актов, многие из которых действуют до сих пор. Их никто не отменил, хотя они уже устарели. Почему? Потому что на смену этим нормативно-правовым актам не пришло ничего. Например, в России до сих пор действует сметно-нормативная база 1984 года, выпускаются новые коэффициенты, но база — советского периода. Издавалась методическая литература, которой, опять же, реставраторы и эксперты пользуются до сих пор. Сегодня, к сожалению, теоретическая и, самое главное, практическая литература по реставрации практически не выпускается. Художественные альбомы — да, выпускают, а учебников новых нет.

Были созданы крупные государственные реставрационные и проектные мастерские, активно проводилось обучение специалистов. Большинство специалистов высокого уровня имеют дипломы именно советского периода. Причем по некоторым направлениям сейчас не проводятся ни переподготовка, ни повышение квалификации.

Что касается «собирания камней»: в последнее время этот процесс активно происходит по отношению к объектам РПЦ. Многое из того, что было разрушено и переоборудовано в те годы, сейчас восстанавливают. Например, Кронштадтский Морской собор, который в советские годы был кинотеатром, храм Феодоровской иконы Божией Матери, переоборудованный в своё время в молокозавод, Соловецкий монастырь и Новый Иерусалим.

Руфина Семыкина